До настоящего времени Европейский Суд установил более пятидесяти нарушений права на справедливое судебное разбирательства в узком смысле, которое включает в себя принцип процессуального равенства сторон, право быть заслушаны судом по обстоятельствам дела (право донести свою позицию до суда) и право быть услышанным судом (право на обоснованное судебное решение). В данных делах можно выделить две группы заявителей: (1) лица, находящиеся в местах лишения свободы и (2) лица, находящиеся на свободе. В большинстве случаев речь шла о невозможности присутствия заявителей в судебных заседаниях.
В ряде постановлений право на справедливое судебное разбирательство было нарушено в гражданских делах, поскольку российские суды не посчитали необходимым обеспечить личное присутствие заявителей, находившихся в местах лишения свободы. В результате, данные лица не могли представить суду свое дело должным образом (см., например, Kovalev v. Russia, no. 78145/01, 10.05.2007; Khuzhin and Others v. Russia, no. 13470/02, §§ 98-109, 23.10.2008; Sokur v. Russia, no. 23243/03, §§ 26-38, 15.10.2009; Mokhov v. Russia, no. 28245/04, §§ 34-51, 04.03.2010; Rozhin v. Russia, no. 50098/07, §§ 26-34, 06.12.2011). Как правило, российские суды отклоняли ходатайства заключенных о личном участии в судебном заседании со ссылкой на то, что возможность их доставки в суд по гражданским делам не предусмотрена действующим законодательством. Суды также отказались рассматривать альтернативые меры, которые позволили бы обеспечить эффективное участие заключенных в процессе: например, провести выездное судебное заседание в тюрьме, обеспечить их участие в судебном заседании по видео-конференцсвязи, или назначить им адвоката (представителя). В некоторых делах Европейский Суд отметил, что личное участие таких заявителей было необходимо в интересах правосудия (для правильного разрешения дела), поскольку обстоятельства дела были тесно связаны с личностью заявителя или иск основывался, в значительной степени, на его личном опыте. Участие представителя в такой ситуации было признано недостаточным (см., например, Kovalev v. Russia, no. 78145/01, §§ 33-38, 10.05.2007). К таким делам относятся, в частности, иски о возмещении вреда вследствие злоупотреблений со стороны правоохранительных органов (см., например, Gryaznov v. Russia, no. 19673/03, §§ 44-51, 12.06.2012 – иск против следователя об избиениях), вследствие плохих условий содержания под стражей (см., например, Bortkevich v. Russia, no. 27359/05, §§ 65-69, 02.10.2012; Beresnev v. Russia, no. 37975/02, §§ 113-127, 18.04.2013) или вследствие ненадлежащего оказания медицинской помощи (Vladimir Vasilyev v. Russia, no. 28370/05, §§ 71-90, 10.01.2012, в котором Суд отметил, что личное участие заявителя было необходимо, среди прочего, чтобы оценить размер причиненного заявителю морального вреда). Личное участие заключенного также необходимо в делах, в которых в целях надлежащего осуществления правосудия судья должен составить свое мнение о его личности, например, в делах о лишении родительских прав (Karpenko v. Russia, no. 5605/04, §§ 85-94, 13.03.2012). В других делах личное присутствие заключенных хотя и не было признано Судом необходимым, однако он пришел к выводу, что в целом заявители не могли эффективно представить свою позицию в судах. При этом Суд учел, что заключенные не имели представителей, что у них отсутствовали средства для найма адвоката, и что, по действующему законодательству, они не могли получить бесплатную юридическую помощь (см., например, Larin v. Russia, no. 15034/02, § 41-56, 20.05.2010). Кроме того, в некоторых делах процессуальные документы (повестка в суд, определение суда об отказе в ходатайстве о личном участии в рассмотрении дела, письменные возражения ответчика и т.д.) были вручены заявителям, находившимся в заключении, слишком поздно, поэтому у них не было возможности найти себе представителя или изложить свою позицию в письменной форме (см., например, Larin v. Russia, no. 15034/02, § 45, 20.05.2010; Gryaznov v. Russia, no. 19673/03, §§ 52-54, 12.06.2012). В последнем деле отказ суда, со ссылкой на адвокатскую тайну, допросить адвоката заявителя, который якобы видел на нем телесные повреждения в ходе предварительного следствия, был необоснован и привел к нарушению права на справедливое судебное разбирательство, поскольку это было единственным объективным доказательством в поддержку его иска об избиениях (ibid. §§ 55-61).
В ряде дел причина нарушения Конвенции заключалась в том, что заявители, которые находились на свободе, не были заблаговременно извещены о судебном заседании в суде второй инстанции (см., например, Yakovlev v. Russia, no. 72701/01, §§ 17-23, 15.03.2005; Prokopenko v. Russia, no. 8630/03, §§ 13-21, 03.05.2007; Sivukhin v. Russia, no. 31049/05, §§ 20-27, 07.05.2009; Kostin v. Russia, no. 23464/06, §§ 10-20, 10.05.2011). Причем Европейский Суд устанавливает нарушения не только тогда, когда суд второй инстанции не исследовал вопрос, была ли повестка получена заявителем (Zelenkov v. Russia, no. 29992/05, § 27, 18.04.2013), но и в том случае, если в своем решении суд второй инстанции указал, что заявитель о судебном заседании был извещен надлежащим образом, но доказательства этому в деле отсутствовали (Kolegovy v. Russia, no. 15226/05, § 41, 01.03.2012).
В одном деле заявитель вообще не был проинформирован судом о процессе, в котором рассматривался вопрос о признании его недееспособным. Таким образом, он был лишен возможности участвовать в процессе каким-либо образом. Европейский Суд отметил, что участие заявителя в процесс было необходимо не только для изложения его позиции по делу, но и для того, чтобы судья мог лично составить свое мнение о его психическом состоянии (Shtukaturov v. Russia, no. 44009/05, §§ 61-76, 27.03.2008).
В другом деле, в котором рассматривался вопрос о законности помещения заявителя в психиатрическую клинику, решение суда об отказе в иске было основано на медицинском заключении о психическом состоянии заявителя, которое было подготовлено врачами данной клиники. Европейский Суд отметил, что заключения экспертов имеют в процессе большой вес, и что эксперты (врачи клиники) были обязаны соблюдать лояльность по отношению к работодателю. В результате, было установлено нарушение принципа процессуального равенства сторон (Shulepova v. Russia, no. 34449/03, §§ 54-70, 11.12.2008).
В двух постановлениях Суд установил нарушение принципа процессуального равенства сторон в связи с участием прокурора в гражданском процессе на стороне государственных органов, которые сами были в состоянии эффективно отстаивать свои права в судебных спорах с частными лицами. Участие прокурора Суд оценил как процессуальное преимущество государственных органов, несовместимое с принципом справедливого судебного разбирательства (Menchinskaya v. Russia, no. 42454/02, §§ 21-40, 15.01.2009; Korolev v. Russia (no. 2), no. 5447/03, 19-38, 01.04.2010). Вместе с тем, следует отметить, что участие прокурора в гражданском процессе не ведет к нарушению Конвенции автоматически. Так, в одном деле Суд не нашел нарушения в связи с участием прокурора в жилищном споре на стороне государственного научно-исследовательского института и частного лица против другого частного лица (Batsanina v. Russia, no. 3932/02, §§ 18-28, 26.05.2009).
Нарушение принципа процессуального равенства сторон было установлено Европейским Судом и в деле, когда суды, без всякого обоснования, отказали в ходатайстве заявителя допросить свидетелей (несовершеннолетних учеников) – очевидцев происшествия, которое послужило причиной ее увольнения из школы с должности учителя (заявитель якобы обругала ученицу, угрожала и выставила её из класса). В такой ситуации, по мнению Суда, заявитель ничем не могла подтвердить свою версию событий (Khrabrova v. Russia, no. 18498/04, §§ 39-45, 02.10.2012).
В трех постановлениях Суд установил, что национальные суды нарушили свою обязанность мотивировать судебные решения должным образом, что, по сути, привлекло к судебному произволу. В одном из дел Суд отметил противоречивый подход российских судов, которые рассматривали дело о законности вмешательства властей в проведение религиозного мероприятия. Установив, с одной стороны, что представители властей явились на религиозное собрание заявителей и что оно было прекращено досрочно, с другой – суды „отказываясь видеть связь между этими двумя элементами, не предложив при этом какого-либо иного объяснения досрочному прекращению собрания. … Главный вопрос, возникший в связи с нарушением прав заявителей, – нарушение их права на свободу религии был, таким образом, вынесен за рамки рассмотрения национальных судов, которые уклонились от рассмотрения жалобы заявителей по существу. Учитывая эти обстоятельства, Суд приходит к выводу, что национальные суды не исполнили свою обязанность изложить основания для своих решений и не показали, что позиции сторон были заслушаны в ходе справедливого разбирательства и при соблюдении принципа процессуального равенства“ (Kuznetsov and Others v. Russia, no. 184/02, §§ 84-85, 11.01.2007).
Во втором деле, в котором речь шла об отказе заявителю в регистрации по месту проживания, Европейский Суд отметил произвольность выводов российских судов. Во-первых, суды сослались на наличие спора между собственником и заявителем о праве проживания последней в квартире собственника, хотя заявитель представила соответствующее заверенное письменное согласие собственника и в суде представитель собственника подтвердил данное согласие. Во-вторых, суды сослались на международный договор об условиях въезда и пребывания граждан Грузии на территории Российской Федерации, не обосновав каким-либо образом свое предположение, что заявитель являлась гражданкой Грузии. Никаких доказательств этому не было представлено ни в российские суды, ни в Европейский Суд, а соответствующие доводы заявительницы были полностью проигнорированы российскими судами (Tatishvili v. Russia, no. 1509/02, §§ 61-63, 22.02.2007).
В третьем деле Европейский Суд пришел к выводу, что оценка доказательств российскими судами в процессе по иску заявителя о возмещении вреда причиненного в результате разрушения его собственности федеральными силами в Чечне была произвольной. Суд отметил необоснованное отклонение доказательств, представленных заявителем, игнорирование его доводов по существу дела и произвольные выводы судов, которые установили для заявителя экстремально высокий и на практике недостижимый стандарт доказывания, лишивший его иск даже малейшего шанса на успех (Khamidov v. Russia, no. 72118/01, §§ 170-175, 15.11.2007).
Наконец, Европейский Суд также установил нарушение права на справедливое судебное разбирательство по причине непредсказуемости решения суда второй инстанции. В споре между частными лицами суд второй инстанции вышел за рамки требований, заявленных сторонами, и по собственной инициативе решил вопрос об уменьшении размера процентов за пользование чужими денежными средствами (ст. 395 ГК РФ) ввиду его чрезмерности (ст. 333 ГК РФ), не обосновав своего решения и не заслушав стороны по этому вопросу (Galich v. Russia, no. 33307/02, §§ 26-39, 13.05.2008).