Очень часто говорят о том, что деятельность адвоката является независимой и что он вправе свободно выражать свое мнение в ходе оказания юридической помощи. Но так ли это? Есть ли пределы независимости адвоката и когда он понесет ответственность за выраженное мнение?
В этом и многих других вопросах разобралась адвокат уголовной практики Коллегии Юлия Бадыло и поделилась выводами в журнале “Адвокатская практика” в статье «Защита права адвоката на выражение мнения».
Профессиональная деятельность адвоката предполагает активную позицию по каждому делу, которая может выражаться, в том числе, в выражении своего мнения письменно или устно – посредством написания жалоб, заявления возражений, выступления в прениях в суде, с речами в средствах массовой информации и т.д.
Очевидно, что эта сфера деятельности адвоката должна быть подвергнута контролю в достаточно разумной степени. Законодатель установил запрет на привлечение адвоката (как независимого профессионального советника) к какой- либо ответственности за выраженное им мнение, если только вступившим в законную силу приговором суда не будет установлена его виновность в преступном действии (бездействии) (ч. 2 ст. 18 Закона об адвокатуре).
Между тем указанные ограничения не распространяются на гражданско- правовую ответственность адвоката перед доверителем. Рассматривая иск о защите чести, достоинства, деловой репутации и компенсации морального вреда, Псковский областной суд указал следующее:
«Статус адвоката наделяет лицо иммунитетом в случае выражения последним мнения по делу, то есть суждения, которое не может быть проверено на предмет соответствия действительности и не подлежит опровержению как сообщение о фактах.
Следовательно, указанные ограничения не распространяются на гражданско-правовую ответственность адвоката, предусмотренную ст. 152 ГК РФ, поскольку данное законоположение предусматривает наступление ответственности за сообщение ложных сведений дискредитирующего характера, действительность которых являлась предметом судебной проверки».
В юридической литературе данный запрет получил название иммунитета адвокатского высказывания, а в международном законодательстве чаще именуется гражданско-правовым и уголовным иммунитетом в отношении соответствующих заявлений, сделанных добросовестно в виде письменных представлений в суд или устных выступлений в суде или в ходе выполнения адвокатами своих профессиональных обязанностей в суде, трибунале или другом юридическом или административном органе. Данный иммунитет способствует реализации возможности адвоката представлять законные интересы своих доверителей, не опасаясь при этом быть подвергнутым любому из видов наказания за высказанное им мнение.
Основные положения о роли юристов также употребляют этот термин: «Юрист должен обладать уголовным или гражданским иммунитетом от преследований за относящиеся к делу заявления, сделанные в письменной или устной форме при добросовестном исполнении своего долга и осуществлении профессиональных обязанностей в суде, трибунале или другом юридическом или административном органе».
Далее этот документ определяет право юристов на свободу высказывания: «Юристы, как и другие граждане, имеют право на свободу высказывания… В частности, они должны иметь право принимать участие в публичных дискуссиях по вопросам отправления правосудия, обеспечения и защиты прав человека… При осуществлении этих прав адвокаты должны всегда руководствоваться законом и признанными профессиональными стандартами и этическими правилами».
Право адвоката на свободу выражения мнения в зале суда непосредственно влияет на справедливость судебного разбирательства в отношении клиента. Следовательно, принцип справедливости разбирательства предполагает открытый и порой резкий обмен аргументами между сторонами в процессе.
Защищая указанный постулат, Европейский Суд по правам человека (далее – ЕСПЧ или Суд) в своих решениях выработал следующие подходы.
Статья 10 Конвенции защищает содержание выражаемых идей и информации, а также способ их выражения. Свобода выражения мнения играет важную роль для адвокатов, поскольку они имеют право высказываться публично о функционировании правосудия, но такая критика не должна преступать определенные пределы.
ЕСПЧ принимает во внимание статус лица, в отношении которого направлена критика. Так, например, прокурор, который является участником процесса, должен «принимать серьезную критику со стороны защитника» в отношении действий в рамках конкретного дела, учитывая, однако, что эти заявления не должны касаться общих профессиональных или других качеств».
В деле «Радобуляц против Хорватии» Европейский Суд прежде всего учитывает, что критические замечания, которые были расценены как неуважительные по отношению к единоличному судье Вуковарского муниципального суда в решении от 13 января 2010 г., были сделаны заявителем в контексте судебного разбирательства. При этом он действовал в качестве адвоката, и его замечания в определенном контексте были связаны с этим разбирательством. Кроме того, его замечания были изложены в жалобе, составлявшей средство правовой защиты против решения о приостановлении разбирательства, которое противоречило интересам его клиента, поскольку затягивало разбирательство на три месяца. Это была не открытая и общая нападка на авторитет судебной власти, а внутреннее общение между заявителем как адвокатом и апелляционным судом, о котором широкая общественность не была осведомлена.
Отметим, что в деле «Кинчеш против Венгрии» дисциплинарное наказание адвоката за высказывание в зале суда не было признано нарушением права на свободу выражения мнения, так как касалось высказываний адвоката об общей профессиональной некомпетентности судьи, аналогично в деле «Малер против Германии» – защитник утверждал, что прокурор составил обвинительное заключение «в состоянии полного опьянения»; и в деле «W.R. против Австрии», в котором защитник охарактеризовал мнение судьи как «смешное».
В связи с этим стоит не согласиться с утверждением А.А. Воронова, который считает, что «нельзя не признать и то, что многие смешивают два различных понятия: судья – представитель государственного органа по осуществлению правосудия и судья – обычный человек, имеющий судейский статус. Считаем, что у адвоката имеется право критиковать судью только как обычного человека. Также и судья не должен реагировать на замечания адвоката вне рамок судопроизводства как представитель властного судебного органа». По нашему мнению, высказывания адвоката в суде могут содержать в себе только допустимую критику решений и действий судьи как представителя власти.
В отстаивании интересов доверителя адвокат может проявлять не всегда устраивающую суд активность – заявлять отводы, ходатайства, возражения на действия председательствующего и т.д., однако это не может свидетельствовать о нарушении адвокатом норм законодательства об адвокатской деятельности и адвокатуре и (или) Кодекса профессиональной этики адвоката, поскольку такие способы реализации адвокатом-защитником своих процессуальных прав предусмотрены уголовно-процессуальным законодательством (ст. 53, ч. 3 ст. 243, ст. 248 УПК РФ и др.), а адвокат обязан честно, разумно и добросовестно отстаивать права и законные интересы доверителя всеми не запрещенными законодательством Российской Федерации средствами.
Рассматривая дисциплинарные производства в отношении адвокатов в связи с обращениями судей, адвокатское сообщество многократно заявляла, что заявление возражений на действия председательствующего вне зависимости от их обоснованности является процессуальным правом участника судебного разбирательства, прямо предусмотренным ст. 243 УПК РФ, и ни при каких обстоятельствах само по себе не может расцениваться как пререкание с председательствующим и проявление неуважения к суду.
Европейский Суд по правам человека в постановлении по делу «П.С. против Нидерландов» указал, что пределы допустимой критики в некоторых обстоятельствах могут быть более широкими, когда ее объектами являются должностные лица государства, и правовая оценка сделанных адвокатом заявлений не должна приводить к так называемому «замораживающему эффекту» в отношении исполнения адвокатом своих профессиональных обязанностей и защиты интересов клиентов в будущем.
При решении вопроса о привлечении адвоката к ответственности за высказывания, сделанные им при исполнении профессиональных обязанностей, следует исходить из принципа пропорциональности – соблюдать правильный баланс между необходимостью оградить авторитет судебной власти и необходимостью защитить право адвоката на свободное выражение мнения.
В деле «Фолья против Швейцарии» Суд подчеркнул, что адвокаты наделены правом делать замечания относительно отправления правосудия при условии, что их критика находится в определенных границах: «Заявления, сделанные после подачи жалобы, содержали критику, которая касалась не личных или профессиональных качеств работников следственных органов, а того, как они исполняли свои обязанности по делу, в рамках которого клиенты заявителя выступали гражданскими истцами. Следовательно, эти заявления не могут быть признаны серьезными или оскорбительными по отношению к следственным органам, они также не выглядят подрывающими доверие общественности к системе юстиции».
Например, в Германии адвокат, выступая вне рамок судебного заседания (где ему гарантируется большая свобода высказываний в силу действия принципа состязательности), должен быть осторожен и не допускать необоснованных оценок и обвинений деятельности суда или прокурора. Причина подобных ограничений кроется в особом общественном положении, которое занимает адвокат, ведь он выступает своего рода посредником между обществом и судом и при этом является частью системы правосудия. Доверие к его высказываниям и оценкам гораздо более высоко, чем к взгляду обывателя.
В свою очередь, свобода оценки деятельности судов и судей со стороны общественности и СМИ ограничена только положениями ст. 185 Уголовного кодекса ФРГ о том, что, она, свобода, заканчивается тогда, когда речь идет об оскорбительных выражениях.
В постановлении ЕСПЧ по делу «Морис против Франции» Европейский Суд указал следующее:
- адвокаты имеют право комментировать на публике отправление правосудия, даже если их критика выходит за определенные рамки, имеющие целью защитить судебную власть от неоправданных и необоснованных нападок, которые могут быть обусловлены исключительно желанием или намерением обеспечить, чтобы судебные дебаты осуществлялись через средства массовой информации или чтобы свести счеты с судьями, рассматривающими определенное дело;
- адвокаты не могут позволить себе высказывания, которые настолько серьезны, что выходят за пределы допустимых комментариев, без надежного фактического обоснования;
- высказывания адвокатов должны оцениваться в их общем контексте, в частности, чтобы уточнить, можно ли их считать вводящими в заблуждение или необоснованными нападками, и обеспечить, чтобы использованные выражения имели достаточную тесную связь с обстоятельствами дела.
Обращаясь к замечаниям, высказанным вне зала суда, Европейский Суд повторяет, что защита клиента может быть осуществлена путем появления в телевизионных новостях или с помощью высказываний в прессе, и с помощью подобных способов адвокаты могут уведомить общественность о недостатках, которые могут нанести ущерб судопроизводству.
В связи с этим Европейский Суд придерживается той точки зрения, что адвокат не может нести ответственность за все, что опубликовано в виде «интервью», в частности, если пресса отредактировала высказывания и адвокат отрицает, что делал конкретные замечания.
Свобода выражения мнения адвокатов связана с независимостью юридической профессии, которая имеет решающее значение для справедливости правосудия. Важно отметить, что мерилом демократического государства является, в частности, возможность открыто выражать критику в адрес работы органов государственной власти.