Инфекционист из Ставрополя Ирина Санникова 8 марта 2020 года слетала в отпуск в Испанию. По возвращении в Россию она не ушла на карантин, а отправилась на работу. А через несколько дней ее в тяжелом состоянии доставили в больницу, где у медика диагностировали коронавирус. Теперь специалисту может грозить уголовное преследование. Уголовные адвокаты объясняют, почему силовикам будет тяжело добиться приговора для Санниковой.
Сейчас в отношении инфекциониста проводится доследственная проверка. Следователи изучают наличие в ее действиях признаков составов преступлений, предусмотренных ч. 1 ст. 293 УК («Халатность»), а также ч. 1 ст. 237 УК («Сокрытие информации об обстоятельствах, создающих опасность для жизни или здоровья людей»).
Что нужно установить
В первую очередь необходимо разобраться со статусом врача, говорит адвокат Алексей Сердюк из Князев и партнеры . Медик занимает должность внештатного специалиста по инфекционным болезням Минздрава Ставропольского края и является профессором Ставропольского государственного медицинского университета. Для квалификации ее действий по ст. 293 УК необходимо признать, что Санникова считается должностным лицом, объясняет адвокат: «Но она им, по моему мнению, не является». Вряд ли внештатный специалист при органе исполнительной власти может обладать организационно-распорядительными полномочиями, констатирует эксперт.
Если говорить об уголовной ответственности за халатность, то в спорной ситуации нужно установить два главных обстоятельства, говорит Михаил Ошеров, адвокат, председатель «Ошеров, Онисковец и партнеры»:
- какие конкретно обязанности Санникова не исполнила либо исполнила ненадлежащим образом, имелась ли у этого специалиста возможность исполнить их должным образом;
- последствия преступного деяния – существенное нарушение конкретных прав и законных интересов граждан или организаций. При оценке существенности вреда необходимо учитывать число потерпевших граждан, тяжесть причиненного им физического, морального или имущественного ущерба, подчеркивает Ошеров.
Он отмечает, что за халатность наказывают, когда преступление совершено именно по неосторожности. Исходя из опубликованной информации, Санникова намеренно скрыла факт своего пребывания в Испании. Так что в этом случае сложно говорить о неосторожной вине, уверен эксперт. По его мнению, в ситуации ставропольского врача вероятность привлечения к уголовной ответственности по ст. 237 УК («Сокрытие информации») выше, чем по ст. 293 УК («Халатность»). В обсуждаемом случае важным является вопрос о том, за сколько дней до госпитализации у Санниковой появились первые симптомы заболевания, при которых она, будучи врачом, понимала, что может являться распространителем вируса, поясняет адвокат Адвокатское бюро «Торн» Виктор Ушакевич
Халатность и сокрытие
Хотя сначала квалификация по ст. 293 УК кажется жизнеспособной, но многое сейчас зависит от истинного масштаба последствий предполагаемого заражения 11 человек из окружения Санниковой, утверждает Матвей Протасов, адвокат, партнер «Романов и Партнёры». Пока у следствия нет достаточной базы для того, чтобы инкриминировать «существенное нарушение прав и законных интересов» в уголовном понимании, уверен эксперт.
Вместе с тем врачу сложно предъявить претензии за то, что она не ушла на двухнедельный карантин после заграничной поездки, говорит Ушакевич. Когда Санникова приехала в Россию 9 марта 2020 года, еще не приняли ни одного нормативного правового акта, который бы обязывал граждан России самоизолироваться на две недели после возвращения из-за рубежа, подчеркивает эксперт: «Все подобные положения того периода начинались со слова «рекомендовать». Лишь 18 марта 2020 года, уже после госпитализации Санниковой, главный санитарный врач России ввел такую обязательную меру для всех, кто приезжает на территорию России.
То, что ставропольский медик никому не сообщила о своем приезде из-за границы, нельзя считать сокрытием информации, о которой идет речь в ст. 237 УК, отмечает адвокат Андрей Трушин, старший партнер «Казаков и партнеры». Факт пересечения Санниковой госграницы РФ с прохождением паспортного контроля делает сведения о ее пребывании в стране с неблагоприятной эпидемиологической обстановкой доступными для властей, так что они не могут считаться утаенными, разъясняет эксперт.
В рассматриваемом случае требуется доказать, что врач достоверно знала о наличии у нее коронавируса, но скрыла именно эту информацию от окружающих. Из контекста ситуации усматривается, что врач не догадывалась о своем заболевании, пока не потребовалась ее госпитализация. Факт того, что врач не сообщила о своей поездке за границу вышестоящему руководству, в данном случае для целей квалификации ее поступка по указанной статье УК значения не имеет.
Вот и Артур Великжанин из» Казаков и партнеры» считает, что в действиях врача точно не содержится признаков ст. 293 УК: «Диспозиция нормы касается неисполнения или ненадлежащего исполнения лицом должностных обязанностей, в которых вряд ли содержится императивное требование сообщать о собственных заболеваниях». В процессе расследования следователи должны достоверно установить, создавал ли факт сокрытия заграничной поездки реальную угрозу жизни и здоровью людей либо окружающей среде, говорит Великжанин: «Скорее всего, для этого потребуется экспертиза, производство которой возможно только на основе исчерпывающих данных о самом вирусе». А управляющий партнер МКА «Солдаткин, Зеленая и Партнёры» (SZP Law) Дмитрий Солдаткин уверяет, что корректнее квалифицировать действия врача по ст. 236 УК: «Несмотря на сложность доказывания этого состава».